It's all in your mind

Статья про то, кто написал пьесы Шекспира Мольера. Оказывается, есть и такая тема. Аргументы примерно те же: а) не мог тупой актёришко так хорошо писать и б) где он был первые 40 лет жизни, и откуда мог потом взяться талант? В роли Бэкона выступает Корнель — «серьёзный» автор, которому не пристало писать всякую там ерунду под своим именем.

Меня, понятное дело, заинтересовали не исторические разборки, а компьютерно-лингвистические. В самом начале 2000-х годов французские лингвисты посчитали частоту слов у Корнеля и Мольера и сделали вывод о близости двух авторов, позволяющей предположить единое авторство. Но с тех пор наука шагнула чуть дальше, об этом, собственно, статья. Авторы используют шесть различных методов, все более-менее основаны на unsupervised learning, то есть способности компьютерной программы автоматически группировать некие предметы по какой-то внутренней похожести. Программе скармливали 37 пьес 5 авторов (в том числе Мольера с Корнелем), потом смотрели, как она группировала эти пьесы. Сразу спойлер: три метода «правильно» сгруппировали мольеров с мольерами, а корнелей с корнелями, ещё два «ошиблись» в аттрибуции 1 пьесы, и ещё один — 2 пьес. То есть, в общем выходит, что никто ничего ни за кого не писал.

Методы отличаются определением критерия похожести:
* Частота употребления слов. Это тот же критерий, что в первых работах, но методология другая — вместо «человеческого» сравнения полученных распределений, мы оставляем право окончательного вывода искусственному интеллекту.
* Тот же критерий, но сгруппированы разные формы одного и того же слова — и наоборот, разведены омонимы. Забавно, что по-французски эти «группы слов / разных форм одного слова» называются словом лемма. Русского варианта Википедия не даёт.
* Можно смотреть не на все слова, а на те, над которыми автор явно думал чуть больше, чем над всеми остальными — последние слова каждой строки, то есть те, которые несут на себе рифму.
* А можно наоборот, смотреть на слова, которые привлекали наименьшее количество сознательного внимания автора — вспомогательные слова типа «и», «а», «но», «ибо».
* Пятый вариант — чисто компьютерный, когда текст рассматривается не как последовательность слов, а как последовательность символов (без пунктуации, но с пробелами). Он разбивается на группы по 5 символов, с перекрытиями (первые 5 символов, потом 5 символов, начинающихся со второй буквы, и т.д.)
* Последний вариант — смотреть не на слова или буквы, а на структуру фразы. То есть, заменить каждое конкретное слово — его классом и функцией: подлежащее, сказуемое, дополнение, эпитет / существительное, местоимение, глагол.

---

Во Франции есть прекрасное произведение архитектуры — идеальный дворец почтальона Шеваля (если кто не в курсе — настоятельно рекомендую посмотреть хотя бы фотографии Википедии, впечатляет). В двух словах: сельский почтальон начал собирать красивенькие камушки, а потом построил из них красивенький дворец. Построил, как смог представить, получилось эклектичненько.

Я никогда не задумывался, откуда вообще сельский почтальон знал о существовании каких-то заморских цивилизаций? А у него там полно отсылок и к Египту, и к Месопотамии. Понятно, что у него явно было какое-то образование (Википедия пишет про 6 лет школы и «фонетическое письмо»), но этого же явно недостаточно. А тут про него в журнале целая статья (она вообще-то скорее про геологию — как так получилось, что в той местности реально красивые камушки). Пишут, что он познакомился с шедеврами мировой истории и архитектуры по рассылаемым по почте открыткам.

Интересно, конечно, что творится в голове у почтальона, когда он бросает в почтовый ящик открытку из страны, где он не будет никогда.

---

Статья о том, почему мы лучше скользим на более вязких жидкостях (проще поскользнуться на масле, чем на воде). Сначала авторы объясняют, почему мы не скользим, и что такое трение — это просто физический контакт двух неровных поверхностей, когда выступы одной поверхности цепляются за выступы другой. Жидкость может заполнить углубления, как бы сгладив обе поверхности, и если жидкости больше, чем нужно, чтобы сделать обе поверхности гладкими, то между поверхностями остаётся слой жидкости — чем меньше вязкость, тем проще она деформируется, то есть тем проще нам скользить.

Но из практики мы знаем, что нет, масло таки более скользкое. Потому что есть эффект вытекания жидкости: наступив на лужу, мы очень быстро выдавливаем воду из-под ноги, снова обретая контакт с дном лужи. А масло вытекает в 100 раз медленнее (у него вязкость на два порядка выше), и мы успеваем поскользнуться.

Статья на самом деле о том, как мы скользим на льду — по этой же логике, лёд не должен быть скользким, и все эти истории о том, что под коньком лёд плавится, и мы скользим как бы по слою воды, они никак не кроются цифрами. Оказывается, лёд немного плавится, немного крошится, и под коньком получается смесь воды с мелкими кусочками льда (примерно как итальянская гранита — я был уверен, что оно «граните», а это то ли итальянское множественное число, то ли французская версия слова), а она достаточно вязкая, чтобы обеспечить эффект скольжения.