It's all in your mind

Два месяца после предыдущего поста. В двух словах — курсы французского, похоже, администрацию гостиниц не интересуют. Они и мне не отвечают (несколько раз пинал обе гостиницы), и сами при этом ничего не делают (разговаривал с беженцами из обеих гостиниц — никаких курсов на месте у них нет). Непонятно, то ли это их личная точка зрения (делаем минимум того, что мы обязаны делать), то ли это общая какая-то установка (не заниматься ничем постоянным в местах приёма беженцев, которые по определению временные), то ли они относят этот вопрос к компетенции других органов (формально детьми занимается школа, работоспособными взрослыми — Pôle emploi, про пенсионеров моя фантазия молчит). Но лично мне не так важна причина, важен результат. Итого, по курсам французского пока ноль.

Зато несколько раз активировались местные школы. Самая лучшая — коллеж нашего города, там где «ангел» (её зовут Alexandra, мы с ней уже давно перешли на «ты», она немного говорит по-русски, и в последние разы здоровалась по телефону «Bonjour Sacha, c’est Sacha» — крайне приятный человек!) У них осталась дочка Т., остальные украинцы, которых мы там видели весной, куда-то пропали — ни у нас, ни у школы никакой информации. Но у них остался, конечно же, адаптационный класс (там в прошлом году было человек 20, из которых украинцев всего 4), и Александра всеми правдами и неправдами пытается перетягивать к себе детей из соседних школ, где такого адаптационного класса нет. Каждый раз, когда получается, звонит мне, чтобы я пришёл на первую встречу с родителями, «успокоил их своим присутствием» (это правда, просто в глаза бросается, насколько люди начинают улыбаться, когда «в этой варварской стране» внезапно слышат родную речь).

Совершенно другая история в лицее нашего города, куда (по возрасту) перешёл сын Т. Я там в контакте с завучем (ужасно замученная женщина, скорее бы ей уже на пенсию), учителем французского (прекрасный, мотивированный, но совершенно потерянный человек — к обучению людей, не говорящих по-французски он явно не был готов) и бывшей учительницей французского, которая ушла на пенсию, но после начала войны вызвалась добровольно помогать коллегам. Они вдвоём постоянно пытаются изобрести велосипед, прекрасно понимая тщетность этих попыток.

Время от времени у них появляются какие-то красивые идеи, вроде попросить каждого учителя написать словарик по своему предмету. Я потом эти словарики перевёл на русский (они начали переводить на украинский через google, но это был ужас! заодно я проникся расхождением школьной терминологии, когда даже по математике 7 класса невозможно сделать взаимно-однозначного соответствия терминам, а некоторые слова просто тупо не имеют эквивалентов в школьной терминологии). Идея была в том, чтобы дети сидели на обычных уроках со всем классом, и при помощи вот этих вот словариков пытались понять, о чём вообще идёт речь. Понятно, что лажа. Но какие ещё могут быть варианты, когда нет возможности выделить отдельного учителя, который будет заниматься с беженцами только французским? В итоге идея красивая, но не реализовалась — детям сказали ходить только на английский, физкультуру и математику. На первых двух язык слабо нужен, а последнее — считается, что «наши» школьники уже знают всё математику, поэтому уроки математики для них выполняют роль уроков французского: математика понятна по контексту, зато нужно понять, что именно обозначают эти французские слова. Тоже, конечно, лажа полная — ощущение «математику мы знаем» пройдёт очень быстро, как только пойдёт новый материал (не говоря уже о том, что «знать математику» это не только уметь подставлять буковки в формулы, это ещё и понимать, чем ты тут вообще занимаешься, и этому как раз французская школа, как мне кажется, учит достаточно хорошо). Но опять же — а какие ещё есть варианты? По сравнению с какой-нибудь физикой или историей/географией, куда дети просто не ходят, лучше уж вариант как с математикой.

Параллельно лицей накупил разные методики французского для иностранцев (Assimil), словари и разговорники. И надеется, что дети будут сами в свободное от спорта / английского / математики время учить язык. Понятно, что это тоже явно не сработает. По поводу методик было смешно, когда учителя пытались звонить мне, спрашивать, какие есть хорошие учебники. Как будто я лучше их знаю, как надо преподавать французский. Перенаправил их на Александру, она что-то там посоветовала. И с Assimil забавно было, когда учителя не нашли французского как иностранного на украинском языке, был вариант только на русском. Тоже позвонили мне, спросили, не вызовет ли выбор русскоязычного материала неправильной реакции со стороны украинских детей. Молодцы, конечно (я ответил, что конкретно у этих детей не вызовет, но вопрос правильный). Видно, как по сравнению с прошлым годом («а что, украинский язык — это не то же самое, что русский?») продвинулось знакомство с нашей культурой у среднего француза. Не говоря уже о разговорах 10-20-летней давности, когда половина моих коллег не знала о существовании Украины, а другая считала её частью СССР, а значит России.

Через assistante sociale коллежа (ходили к ней узнавать про стипендию — во Франции школьная стипендия не для «талантливых учеников», как у нас было в институтах, а для учеников из семей с низким доходом, что-то вроде нашей мат. помощи — в итоге вроде как дети получили стипендию) вышел и на школу в Magny, куда приписаны дети из второй гостиницы. Съездили туда один раз, нужно было просто заполнить анкету на каждого ребёнка, чтобы ему школьное питание было бесплатным. Ну и заодно общие вопросы: с какими членами семьи ты тут, ходят ли в школу твои братья и сёстры и пр.

В этой школе просто вершина бардака. Несмотря на то, что дети там ещё с прошлой весны, assistante sociale узнала об их существовании только сейчас (для стипендии поздно, для столовой надо разбираться задним числом, ну и т.д.) Ей выдали список из 6 человек, с устным примечанием, что какое-то количество из них то ли уже переехало в другое место, то ли вот-вот переедет. Приехали мы, в школе перемена, начали искать украинцев. Сразу засекли одинокую девочку на лавочке: ты говоришь по-русски? Да!!! Можешь помочь нам найти остальных украинцев? Конечно! Через пару минут около нас их было уже четверо, а ещё двое, как они нам рассказали, уже переехали. Сели за стол, начали заполнять документы. Выяснили, что половины из этих 4-х детей в нашем списке нет. Как следствие — где-то есть ещё парочка детей из списка. Нашли, но пока искали, нашли ещё одну девочку не из списка. Потом поговорили с директором — тому вообще кажется, что украинских детей в школе должно быть 10. Бардак.

В этой школе я тоже попытался рассказать людям, зачем мы им можем быть полезны. Потому что там дети просто тупо ходят в класс вместе со всеми остальными и ничего не понимают. Но хотя бы ходят, хотя бы слышат французскую речь, хотя бы какие-то контакты с одноклассниками (один пацан в футбол играл с друганами, другая девочка под ручку с французской девочкой ходила — общаются через google translate). От них тоже пока глухо, никакого ответа. Но это совсем недавно было, может ещё раскочегарятся.