It's all in your mind

Утром отвозил Натана в школу, по пути назад поставил очередной книжный базар. Последний выпуск сезона, ответы на вопросы слушателей. Зачитывают очередной вопрос, начинающийся с фразы «Сегодня за приготовлением завтрака я решила устроить себе два часа отдыха...»
%subj%

По очередному «Книжному базару» прочитал «Дом на краю света» Каннингема. В передаче рассказывали о переосмыслении понятия «семьи», и по описанию всё казалось очень интересным — на деле оказалась хорошая, но не выдающаяся книга (ну или это я от неё слишком многого ожидал). Автора, впрочем, ещё читать хочется, а ещё больше хочется читать все остальные рекомендации из этого же выпуска.

Из интересных слов встретил только «халат из шенили». Очевидна французская chenille — гусеница, но ткань оказалась не шёлком. Просто рисунок ткани похож на самих гусениц. Что самое смешное, французская Википедия про эту ткань не знает.

---

А ещё разговорились с коллегой (Sandra — она удивилась, услышав от меня, что мы с ней почти тёзки, её уху это было совсем не очевидно) про карантин. Я говорю, что настроение достаточно депрессивное, и какие-то фильмы / книги надо бы отложить до лучших времён. Вот, говорю, смотрел я «Black Mirror». Его и так-то лучше помногу сразу не смотреть. А на карантине вообще.
Ой да, поддакивает Сандра, я тут на днях, сама не знаю почему, взяла перечитать Шахматную новеллу Цвейга. Дальше спойлеры, но лично мне они не помешали (новелла отличная, и короткая — читайте прямо вот сейчас!) — там главный герой попадает в тюрьму, где его пытают одиночеством. И спасением для него оказывается случайно попавший в его руки сборник партий шахматных чемпионов. Вот это, говорит Сандра, действительно не надо читать во время карантина.

Я, впрочем, прочитал. Не знаю, наверное, у каждого свои страхи. Меня конкретно эта ситуация не испугала. Точнее, я её даже представить не смог. Я помню, как в детстве, читая очередную Ленинскую агиографию, я мечтал, о тех временах, когда вырасту и попаду в тюрьму. И тут самое главное, а) чтобы это была камера-одиночка, и б) чтобы туда — как Ленину — можно было заказывать книги. Можно даже без молока и хлебной чернильницы, просто книги. Поэтому слово «тюрьма» у меня с детства ассоциируется с чем-то вполне допустимым — в отличие, скажем, от «армии».

С другой стороны, весной разговаривал с подругой, которая возвращалась домой на самолёте и по прилёте узнала, что ближайшие 2 недели ей придётся жить в гостинице, на карантине. У меня первая же фраза: а у тебя с собой было много книжек? Ну или хотя бы зарядка для Kindle?

---

Возвращаясь к шахматам в тюрьме. Нельзя не порадоваться совпадению: birdwatcher буквально вот вчера рассказал историю о том, как в американской тюрьме чувак зарегистрировал кучу людей в федерации шахмат, после чего начал с ними играть, выигрывать — и зарабатывать себе рейтинг. В какой-то момент оказалось, что он — второй в США по шахматному рейтингу. Выяснилось это, насколько я понял, в момент, когда федерация собралась рассылать приглашения 16 самым сильным шахматистам страны. А это кто? — воскликнули все. Глядя на рейтинг 2759 — у Бобби Фишера был в своё время 2760.

К мужику даже нет никаких особых претензий. Он, судя по Википедии, честно скучал в тюрьме. Более того, он даже писал в федерацию, указывая им на баг текущей формулы рейтинга, которая допускала игры внутри достаточно узкого круга. Понятно, что мужика никуда не пригласили (по любому, он сидел пожизненное за убийство мамы, никто его бы и не отпустил), формулу переделали.

---

А у Цвейга зацепили рассуждения о невозможности играть в шахматы самому с собой. Типа, нет никакого сюрприза, ты не можешь ничего придумать в тайне от «соперника». При том, что эти рассуждения не так уж и необходимы для сюжета. Такое ощущение, что сам Цвейг либо вообще не умел играть в шахматы, либо играл на очень слабом уровне, когда мечта партии — незаметно напасть на ферзя, и чтобы противник не заметил. О ужас, говорит автор. Чтобы играть самому с собой, нужно перейти на какой-то немыслимый уровень шизофрении!

При этом очевидно же, что во время просчётов вариантов шахматисты с лёгкостью переключаются с одной стороны на другую, пытаясь понять, какие у кого есть варианты, и как кто может отреагировать на ту или иную угрозу. Да даже в преферансе, когда открывают карты — ни у кого же не возникает шизофрении. Ты просто аккуратно «играешь» у себя в голове то за одних, то за других, пытаясь понять, сколько у кого взяток.

Но удовольствия от книги это не уменьшает :-)

Очередные книжки после «Книжного базара».

Видимо, я многого ждал от «Сона Сципиона» Йена Пирса — его дважды рекомендовали в подкасте, да ещё и структура интересная: рассказ о человеке (наше время), изучающем жизнь другого человека (возрождение), изучавшего жизнь третьего (античность). Но нет, не пошло совершенно. Очень медленно читается, постоянно забываешь, кто из них кто, и зачем он что-то делал в предыдущей главе. Наверное, мне нужно было сразу картинку нарисовать.

Зацепился за то, как англоязычный автор упоминает французский термин agrégation — сложное понятие, такой экзамен-статус, вместе с которым человек приобретает право преподавания в определённого рода учреждениях. Во Франции это слово знают и понимают все (в стране миллион учителей, как минимум у них у всех есть agrégation). В английской книге термин упомянули по-французски, объяснили, и дальше по тексту использовали французское слово. В переводе решили оставить его по-французски.
А я задумался — насколько было бы понято читателем, если бы не переводчик вставил в русскую книгу слово на французском, а автор? В смысле, насколько читатель не начал бы ворчать про лень автора, который не смог найти если не русского, то хотя бы кириллического эквивалента?
Ещё хуже — если бы книга была французской, а переводчик оставил бы слово на французском. Тут, кажется, его точно бы с грязью смешали: лодырь, невежда, вон из профессии!

---

А потом я прочитал «Корнишскую трилогию» Дэвиса. У меня с этим автором однозначная ассоциация, как _homka_ рассказывает мне о другой его трилогии, которую ей посоветовали, она попробовала — и не пошло. Значит, заключает Хомка, тебе точно понравится («хорошие сапоги, надо брать!»). И что интересно, не ошиблась ведь. Вторая трилогия тоже проскочила у меня с удовольствием.
(sasmok при этом выдержала меньше ста страниц: видимо, совсем на любителя автор).

Как и в «Дептфордской трилогии», сюжет не перескажешь. Это рассказ о жизни каких-то людей, за которыми просто приятно наблюдать. Из интересных находок — в конце каждой главы (только одной книги, к сожалению) диалог двух демонов, один из которых присматривал за героем во время его жизни, подправляя потихонечку окружающую его реальность, чтобы подвести героя к тому, ради чего он, собственно, появился на свет. Помимо вклада в сюжет, это ещё и позволяет автору разжёвывать / подчёркивать какие-то моменты.

В комментарии упоминают о традиционном наказании у пуритан нашивать на одежду алую букву «А» в знак адюльтера. Я тут же вспомнил французский знак той же формы на машине — молодой водитель (от «apprenti» = «ученик», который регулярно переделывают в «abruti», в дорожном контексте лучше всего переводимый как «мудак»).

Встретил выражение «семо и овамо» в смысле «туда и сюда». Не смог найти происхождения. Что означали эти слова до того, как зафиксировались в этом единственном оставшемся для них варианте?

Автор-канадец упоминает канадскую же традицию зашивать на себе / на детях бельё на зиму. Да, говорит он устами героя, от детей к концу зимы чудовищно воняло.
При этом то, что он канадец видно не только по тому, что действие происходит в Канаде. Вообще, интересно наблюдать, как канадцы осознают своё отличие от «большого брата» США, да и вообще чувствуют и подчёркивают свою identity. В книге, например, один из героев приезжает в Европу, и его там все считают американцем, сколько бы он ни повторял, что нет, есть такая страна — Канада. Смех смехом, но я себя регулярно ловлю на мысли, что и у меня в голове Канада = США. При том, что в США я ни разу не был (как и все, «знаком по сериалам»), а в Канаде живёт моя wormotya (представляю, как её должна было достать эта моя постоянная путаница). Но у Америки всё-таки настолько гигантский soft power, что не то что Канаду, любую незнакомую страну все в первую очередь представляют как «США с какими-то изменениями». Это универсальная точка отсчёта. Как доллар. Как английский язык.
При этом любой канадский фильм, передачу, книгу можно опознать от американского. Именно по тому с какой любовью они упоминают свою страну.

Ещё глаз зацепился за «Экономные машинист и кочегар поели из тормозков, устроившись возле путей» — я не смог найти, из Донецка ли oryx_and_crake (сейчас она в Торонто), но слово даже в Википедии помечено как наш региональный жаргон (я об этом узнал только уехав из Донецка).

«На него, как старого друга семьи, возложили обязанность готовить мартини, и вино за обедом подавал тоже он» — кто понимает, что такое «готовить мартини»? Для меня «мартини» — это жидкость в бутылке с надписью Martini. Готовить его примерно так же, как и вино, которое в этой же фразе «подают». Или это как «джин-тоник», который тоже, конечно, можно найти в бутылке, но можно и приготовить самому?

Вообще, куча каких-то деталей, делающих книгу родной. Упоминается цыганское слово «диван» — в смысле разговора, совета, когда кто-то кого-то хотя бы выслушал. Я знал только «наш» вариант дивана, который пришёл от тюркского слова в смысле «совета министров» (оттуда — комната совета министров, а она была традиционно меблирована подушками, пуфиками и прочими «диванами»), а тот в свою очередь от персидского слова в смысле «списка, сборника текстов». Мне это слово вообще очень нравится, я по нему в своё время назвал свою диванную египтологию, а тут ещё один смысл — пусть и близкий к тюркскому.
Ещё одна деталь про одного из героев книги, профессора Даркура: «он был из тех, кто постоянно имеет при себе книгу, как талисман». Это точно про меня. Я жутко неуверенно чувствую себя не только, если я куда-то вышел без книги (ужас!), а и если у меня может книга закончиться, а следующей с собой нет. Или я не уверен, хватит ли мне зарядки на Kindle :-) Читать при этом не обязательно — следующие же фразы книги: «Но Даркур не читал. Он думал о своей находке. Он упивался ею. Он смотрел в окно», — важна возможность, отсутствие невозможности.
Ну или когда цыгане устраивают на премьере оперы «клаку» — рассаживают в зале профессиональных хлопальщиков. Я уже рассказывал про свою бесславную карьеру клакера, а в позапрошлом году в одном из лагерей я встретил человека, сделавшего себе студенческую карьеру клакера, дослужившегося до распорядителя клаки (в книге даже приводилась должность capo di claque).
Удивительно близкий мне автор.

---

Параллельно с чтением слушал «Девять незнакомцев» Лианы Мориарти. На фоне прекрасного перевода предыдущей книги, здесь был ужас-ужас. Настолько, что буквально за каждой фразой слышался английский оригинал (я успел представить, как напишу эту фразу, а потом меня ткнут мордой в факт, что это на самом деле псевдоним, автор пишет по-русски, и это у меня предрасположенность искать плохой перевод — нет, всё хорошо, автор таки австралийка). В аудиокниге шероховатости перевода особенно хорошо видно, потому что их слышно. Глазами ты не видишь неестественности некоторых фраз, а на слух порой сразу понятно, что никакой живой человек так не скажет. Ну и частое несоответствие стиля говоримого текста — и персонажа.

А книга интересная. Я попытался пересказать её Анюте в стиле «так ты слона не продашь»: в элитный салон приезжают на двухнедельный семинар по личностному росту стареющая автор женских романов, телезвезда, бывший футболист, парочка на Ламборгини и мужчина по имени Наполеон. Очевидная реакция: как ты такое говно можешь читать?! Но нет, книга, конечно, не вершина интеллектуальной литературы, но мне понравилась. Как минимум в тему попала — там много о взаимоотношениях с детьми, в основном о том, что их нужно уметь оставлять в покое, не требуя от них ничего, просто любя. Учитывая количество погибших в книге детей (вёдра слёз!), призыв любить и не докапываться получается убедительным.

Из мелкого удовольствия — узнал фразу «Читатель, я вышла за него замуж» (спасибо тому же «Книжному базару» и «Арзамасу»). Её в книгу вставили аж дважды :-)

«Maman a tort» (в русском варианте — «Пока ты не спишь») советовали в выпуске про детективы, и это действительно детектив, но не зря там же рекламировали книги Fred Vargas, про которые мы с Анютой регулярно говорим, что в них важен не результат (кто убийца), а процесс. Так и тут — не важно, кто там кого зарезал, вся интрига строится на детской памяти. Школьный психолог приходит к комиссару полиции (не официально, жалобу ему оформить пока невозможно) и рассказывает ей странный случай из своей практики. Четырёхлетний мальчик говорит, что его родители — это не его родители. Это у детей встречается достаточно часто, но у этого мальчика на удивление стройное описание его предыдущей жизни. Да, там есть пираты, замки и людоеды, но рассказ не меняется от раза к разу, он остаётся тем же, с теми же деталями. Комиссар устало отмахивается от явно сумасшедшего психолога: мальчику ничего не грозит? Значит, никакой срочности нет? — На что тот отвечает, что да, не грозит, но нет, срочность есть, потому что детский мозг не может долго хранить воспоминания. Уже то странно, что он помнит в деталях рассказанную им в прошлый раз историю, но на эту память не стоит рассчитывать. И вот эта идея мне показалась просто прекрасной — детектив в погоне за исчезающей детской памятью. Опрос свидетеля, который рассказывает про пиратов, и которого нельзя прессовать — просто потому что он маленький.

Плюс, язык — главы, написанные глазами ребёнка, выглядят именно так, как ты себе представляешь мир 4-летнего мальчика. Я задумался, что этот текст я не взялся бы перевести. Да что текст, даже название невозможно перевести — несущая чёткий смысл фраза (дословно переводится как «мама не права»), которая при этом настолько проста, что её может сказать ребёнок (в каком возрасте ребёнок может сказать «не права»? а как ещё можно это сформулировать?). Собственно, поэтому, наверное, название из языка ребёнка перевели в язык взрослого: «пока ты не спишь». Интересно, как читаются соответствующие главы — их-то нельзя просто так перенести к другому персонажу?

Не думаю, что буду продолжать читать Michel Bussi, разве только попадётся ссылка на какой-то конкретный его роман. А вот сериал по этой книге я бы, пожалуй, посмотрел. Когда там у нас следующие длинные зимние вечера планируются?

---

А «Чудесный нож» — это второй том (после «Северного сияния») трилогии Пулмана. То ли переводчик другой (в этот раз были не «альмы», а «деймоны»), то ли у автора стиль сменился, но этот том существенно более динамичный. В нём меньше так нравившихся мне глав про девочку и её Пантелеймона, но сам сюжет захватывает ещё больше, чем в предыдущей книге. Так что, буду продолжать читать!

Показатель увлекательности книги: заканчивал чтение на спорте, перед началом занятия. Чтобы не пропустить начало, поставил себе будильник, положил телефон рядом с бедром. Читаю, не могу оторваться, дочитал до конца. Странно, думаю, неужели занятие ещё не началось? И в этот момент слышу, как звенит мой будильник. Уже 3 минуты как звенит...

Странно, что в передаче рекомендовали только этот том — я не представляю, как в нём можно было бы что-то понять, не читав первую книгу.

А ещё, совершенно неожиданная красивая параллель с «Историей твоей жизни» Теда Чана, когда Лира начинает «разговаривать» с пылью. Эпизод в книге, в итоге, достаточно проходной (они довольно быстро перешли с идей на слова), но запоминающийся.

Прочитал «Северное сияние» Пулмана. В передаче, вообще-то, советовали другой его роман, «Чудесный нож», но я увидел, что это вторая чась трилогии, и решил начать с начала. Отличная книга!

Начало — красивое фентези. Похожий на наш мир, только у всех людей есть «альм» — в книге не объясняется, что это такое, потому что в этом мире это всем очевидно. Это такой зверёк, который всегда с тобой. У детей он может принимать разные обличия, и этим очень удобно пользоваться — альм прекратился в птичку, взлетел повыше и рассказал тебе, что там видно. А во взрослом состоянии внешний вид альма фиксируется. И вот этот факт, что альм всегда с тобой, он настолько формирует психологию жителей мира, что сама идея разлучения альма от человека звучит тошнотворно ужасной. Это даже не как руку отрезать. Это просто немыслимо. Ты будешь всегда один. Тебе некого будет обнимать, засыпая. Просто в голову не лезет.
И Пулман каким-то чудесным образом передаёт тебе это ощущение. Настолько правдоподобно, что я в какой-то момент отложил книгу, выдохнул (прочитал очередного Акунина — он у меня всегда хранится в качестве джокера для поднятия настроения), и только потом продолжил чтение.

В этом смысле похоже на Vita nostra: автор настолько увлекательно описывает созданный им мир, что ты начинаешь верить в него, даже не понимая большинства принципиально важных деталей — они в книге не объяснены, не разжёваны, они оставлены на усмотрение фантазии читающего. Кайф!

---

Сделал второй подход к «Петровым в гриппе...» и снова бросил, в этот раз где-то на середине. Мне просто физиологически неприятно это читать. Больно.
Друзья продолжают говорить, что книга прекрасная, а мне она как ножик в ране ковыряется. Да, и ручка красивая, с чеканкой, и камушки драгоценные. Мастерски сделанная вещь. Но ведь больно.

Прочитал, что Серебренников собрался по ней фильм снять — смотреть однозначно буду, но даже не знаю, на что надеяться. Что режиссёр переврёт книгу? Или что фильм будет точно так же ковыряться в моей ранке, как и роман?

---

Прочитал «Боги среди людей» Кейт Аткинсон — я когда-то прочитал её первый роман и настолько впечатлился, что собирался прочитать все остальные «и не по одному разу». И забыл. Как хорошо, что есть «Книжный базар» :-)
Книга действительно прекрасная. В послесловии автор пишет, как она не хотела бы, чтобы этот роман воспринимали как продолжение другого её романа — на этом месте я понял, что надо было, возможно, начинать с «Жизнь после жизни». Там, похоже, те же самые герои, но фокус на другом персонаже. Аткинсон, впрочем, говорит о том, что читать можно в любом порядке.

Книга — стандартная, казалось бы, «сага XX века», когда рассказывается о жизни героя на фоне всех европейских катаклизмов. Но мне понравился и монтаж (не хронологический), и постоянные описания одного и того же события из разных глаз (главный персонаж один, но не все главы написаны от его имени).
Немного перебрали со второй мировой войной (я понимаю, что это — одно из самых главных события истории, но всё же, сколько можно?), зато как прекрасно описан маятник, качающий из одного поколения в другое. Слишком жёсткие «традиционные» родители, у которых вырастают не знавшие внешних признаков любви дети. В семье у которых полная свобода и вальдорфские школы очень быстро сваливаются в комунну хиппи, вегетарианство и хаос. И следующие дети, перестающие видеть структуру семьи, не понимающие, что их любят, и кто их любит. Очень красиво, и очень похоже.

По наводке catpad начал слушать книжный базар с Галей Юзефович и Настей Завозовой*.

Слушать их действительно приятно, но вот дошёл я до новогоднего выпуска, в котором они отвечают на вопросы слушателей, и ответ на первый же вопрос меня как-то обескуражил. Они начали разговаривать на тему «что читать» и пришли к выводу, что читать нужно то, что хочется. Что ни в коем случае не нужно заставлять себя читать «Идиота», если вам нравятся космические оперы с бластерами. Чтение — это просто ещё один способ получать удовольствие, не нужно слишком трепетно к нему относиться.
Звучит немножко как «слушайте свои „Валенки“!», но я не об этом. А о том, что эта точка зрения подразумевает статичность, постоянство читателя во времени, невозможность его развития. А я по собственному опыту помню, как я — большой любитель «Идиота» и космических опер с бластерами — в 1998 году познакомился с девчонками, выдавшими мне огромный список «рекомендованной литературы». Я продирался сквозь него с трудом, половину так и не оценил, но зато потом чётко увидел, как передо мной открылись новые горизонты, новые авторы, новые жанры. Реально, как на гору забрался — а оттуда вид! И без вот этого усилия, как мне кажется, ничего не произошло бы — так и читал бы до сих пор «Идиота» и бластеры.
То же самое с Лувром — я пару лет осознанно ходил туда, чтобы прокачать свою способность воспринимать совершенно незнакомое и непонятное мне искусство — и теперь с удовольствием пожинаю плоды тех инвестиций.
Да везде так. С вином нам то же самое объясняли: можешь пить просто так, но если хочешь получать существенно больше удовольствия — учись, делай усилия, выходи на следующий уровень.
И в этом контексте вопрос «что нужно читать?» становится вполне осмысленным. Хоть и ответ на него настолько персонализированный (зависит не столько от того, чего ты хочешь — сколько от того, что ты уже прочитал), что задавать его в эфир достаточно бессмысленно.

* Забавно, кстати, что они в эфире представляют себя именно так — Галя и Настя, тогда как в описании подкаста стоят грозные Галина и Анастасия. Я за 20 лет во Франции так и не привык, что я — Александр, а не Саша.
Отдельно отмечу прекрасные названия глав-выпусков подкаста. Очень близкое мне чувство юмора!

---

Параллельно с подкастом читаю упомянутые в нём книги. У них передачи построены по одной схеме: сначала ведущие болтают на какую-то заданную тему, а потом переходят к принесению пользы (немедленно вспоминается Юрий Альберт и вся эта тема о «пользе искусства») (в одной из передач они прекрасно сформулировали «причинение пользы с нанесением удовольствия») — рекомендациям понравившихся книг на эту тему.

Первой я прочитал упомянутую Кето «Видео Иисус» Андреаса Эшбах. Название действительно настраивает на немедленные извинения — если бы не рекомендация от проверенных людей, да чтобы я! да с таким названием!! да с такой обложкой!!1

Книга офигенная, и добавить мне к Мишиной рецензии нечего. Читается взахлёб, и самое большое восхищение вызывает то, что автор умудрился выкрутиться из совершенно фантастической завязки, не привлекая никакой мистики-фантастики. То есть, и мистика, и фантастика сюжетом допускаются, но не остаются единственными объяснениями описанного.

А второй я прочитал «Популярную музыку из Виттулы» Микаэля Ниеми. И снова прекрасная книга!
Её посоветовали в выпуске про переводы, но я бы её, наверное, поставил в предыдущий выпуск, про «книжки для девочек». Где Галя с Настей разговаривали о том, почему люди верят, что книги для девочек есть (бело-розовые обложки, падающая в обморок героиня, вид со спины), а книжек для мальчиков нет (на самом деле, говорили они, книжки есть, но они почему-то так не называются). Так вот, вот это — типичная «книжка для мальчиков», как мне кажется. Причём, для мальчиков, не лишённых (очень сложно перевести на русский ayant une sensibilité pour...) некоторого гопничества. Герои постоянно жрут, срут, орут и думают о бабах, и нужно, чтобы читателя это не сильно блокировало, иначе он не заметит в этой книге ничего.
В этом месте поста я понял, что книга делала в выпуске про мастерство переводчика — ведь действительно, не содержащий ни одного мата текст очень достоверно описывает то, что лично я без мата описать не смогу. Снимаю шляпу.

А сюжетом мне эта книга напомнила даже не моё детство (бог миловал), а какое-то моё альтернативное детство — из серии «на их месте мог бы быть я». Ну или какое-то вымышленное «детство моих родителей» — видно, что действие там происходит скорее в их время.