It's all in your mind

Недавний Artips напомнил мне один старый любимый анекдот. Сначала история.

Строили где-то в Германии-Швейцарии мост. Как обычно в анекдотах, строили две команды, каждая со своей стороны. Договорились, на какой высоте строить, причём обе команды умные, они в курсе, насколько сложно определить высоту. Форма Земли далека от шара, и приближать её сферой привело бы к сильно неинтуитивным высотам. Поэтому во всём мире используют специальную стереометрическую фигуру геоид — буквально «подобный земле». Договорились о его определении, о правилах его построения, осталось договориться о нулевом уровне — и тут, оказывается, между Германским и Швейцарским стандартами есть разница в 27 сантиметров: одни считают нулём средний, уровень Северного моря, другие — Средиземного. И если бы строители забыли об этом, то две половинки моста не сошлись бы на 27 сантиметров!
Но наши строители были в курсе этой разницы. Они учли её. Но не в ту сторону. Поэтому разница высот двух половинок моста была 54 сантиметра.
Мост с тех пор перестроили.

Ну а теперь анекдот, иллюстрирующий тщету излишних умствований:( Read more... )

Прекрасный выпуск Artips о том, насколько важно в современном искусстве мастерство.

Рассказывают историю художницы, у которой на старости лет начало сдавать здоровье. В какой-то момент ей заказали картину, и она попросила рабочего (тот красил стены у неё в доме) помочь ей загрунтовать холст. Грунтовка вышла прекрасно, и художница решила дать рабочему нарисовать под её присмотром всю картину — ну или нанести всю остальную краску, тут уж как кому угодно. Рабочий в итоге считает, что картину рисовал он, художница же рассматривает его в качестве «инструмента», которым она воспользовалась, чтобы нанести краску на холст задуманным ею образом. И подписывает картину (на иллюстрации справа) своим именем.

Рабочий (его зовут John Poling, но про него, по понятным причинам, Википедия не пишет) до сих пор пытается оспорить это решение (картина датируется 1977 годом, художница давно умерла).
Безуспешно. Потому что в современном мире искусства идея гораздо важнее реализации.

Очень понравился проект из недавнего выпуска Artips. Художница задалась вопросом: как слепые ощущают красоту? что такое «красивое» для них? (так и хочется продолжить — а для нас? типа, мы это понимаем)

Теоретизировать можно долго, она поступила проще — опросила слепых с рождения людей, что такое для них «красиво». И сделала выставку на результатах этого опроса. Очень жаль, что выставка была в 1986 году, я бы с удовольствием посмотрел её. Но один из приведённых в статье ответов меня просто сразил. Ребёнок ответил: «Красивое — когда зелёное*. Потому что каждый раз, когда мне что-то нравится, мне говорят, что оно зелёное. Трава зелёная, деревья, листья, природа...»



*ей богу, цвет моего ника тут ни при чём. увидел совпадение уже в процессе перевода.

Недавний Artips поднимает давно интересующую меня тему. В музее заменили одну из картин на «китайскую подделку» — нашли фирму реально в Китае, специализируется на копиях картин (пишут, что во избежание обвинений в подделках, фирма слегка меняет размеры копируемых картин). Три месяца посетителям музея предлагали найти, какая картина поддельная, голосование на сайте музея.

В статье говорят, что в итоге 12% посетителей правильно угадали — сама цифра для меня не важна. Первый вопрос, сколько всего было картин в галерее (или хотя бы в той части, в которой была объявлена копия), второй — далеко не все посетители отмечались на сайте (очевидно, что ответ давали чаще те, кто был «уверен» в собственном ответе). Возникает ещё вопрос, какая часть посетителей вообще была в курсе, что там висит подделка, но в статье говорится, что во время эксперимента количество посетителей музея удвоилось (собственно, ради этого всё и затеивалось), то есть можно предположить, что рекламная кампания фокусировалась на «китайской подделке», и большинство новых посетителей пришло в музей, зная о ней.

Самое для меня здесь интересное (и совершенно непонятно, как это узнать / измерить), это насколько ощущения посетителей от музея меняется оттого, что в нём висят копии. Можно легко измерить изменение ощущения от того, что посетителям будут говорить, что в музее висят копии (даже если там будут продолжать висеть оригиналы), а вот наоборот сложнее. А меня именно это интересует, я хотел бы, чтобы в мире появлялось как можно больше музеев копий. Нижний этаж парижсого музея архитектуры, «итальянский дворик» Пушкинского музея, копии доисторических гротов — всё это прекрасно, но нужно больше. А эксперимент в Даличе «тем уже не прост, что задал этот нам вопрос и дал ответ — а вы его проверьте».

Ух ты! Оказывается, все эти мисочки в форме не то сисек, не то вымени — это не просто туристический ширпортеб.
(почти что) такие же Людовик XVI подарил Марии-Антуанетте в Рамбуйе. Китайские мастера реабилитированы!



Это очередной Artips рассказал.

Отличный Artips.

В датском музее современного искусства стоит скульптура Пьеро Мандзони:



На пустом металлическом кубе написано «Пьедестал мира / Посвящается Галилею».
Надпись вверх ногами, и если развернуть картинку, то она становится понятной — наша планета (она вертится!) лежит на этом пьедестале:



Красивый пример концептуального искусства, когда идея важнее реализации.

Очередной выпуск Artips прекрасен. На заре фотографии, пишут, выдержки были большими. И если взрослых ещё как-то можно было уговорить не двигаться, то с детьми всё было гораздо сложнее. Более-менее спокойно дети сидели на руках у матери. А что делать, если нужно сделать фотографию без матери, только детей? Фотошоп, напоминаю, ещё не изобрели.

Ответ на фотографии справа (по словам hidden mothers можно найти ещё кучу ужасных, но смешных примеров). Маму можно спрятать под ковром!

На Artips утверждают, что это сегодня нам спрятанный человек в кадре бросается в глаза, а в то время люди уверенно видели на фотографии двух малышек. Даже не задумываясь, на чём они сидят.

И я так подумал, что это же хорошая иллюстрация того, как мы уверенно «читаем» искусство, к которому привыкли с детства, считая его интуитивным. Мы знаем, как устроена фотография. Что на ней может быть изображён человек, но при этом он не двигается. И даже не стареет. И что даже когда человек умирает, его фотография остаётся. Что размер человека на фотографии не обязательно совпадает с его настоящим размером. Но при этом общий вид на фотографии (забудем про фотошоп) более-менее соответствует реальности, то есть тому, что мог увидеть фотограф в момент съёмок. В отличие от, например, картины, где расположение персонажей может быть сколь угодно фантастическим, даже если сами персонажи изображены с фотографической точностью.

Вот мы всё это знаем, и со всем этим знанием смотрим на фотографию. И, конечно же, мы сразу видим «нарушение» последнего правила — не могут дети просто так висеть в воздухе. На чём они в таком случае? Что это? Кто это? Мама под шторкой — bingo!

Собственно, с современным искусством всё то же самое. Если посмотреть на картину без контекста, то увидишь только рамку (если есть) и какую-то мазню красок (если есть) на холсте (если есть). Чтобы увидеть картину, нужен контекст. А чтобы контекст был «интуитивным», нужно смотреть на такие картины (с объяснениями взрослых) с самого детства. Ну или потом осознанно заниматься.